ПЕРВЫЙ МЕЧ РОССИИ В ДЕСНИЦЕ БОЖЬЕЙ

В нынешнем 2000 году исполняется двухсотая годовщина со дня кончины великого русского полководца Александра Васильевича Суворова, отношение к воинскому искусству которого у людей разное.

Сектанты и пацифисты утверждают, что существует заповедь Божья «не убей», а потому, мол, христианин не имеет право браться за оружие. А вот «ура-патриоты» и «зоологические» националисты утверждают, что должно применять оружие против недругов и служить в любой армии и любом вооруженном формировании.

Первохристиане избегали служб в наемной армии по причине того, что не хотели принимать участие в языческих обрядах, которые были обязательными в армии. Кроме этого считали невозможным для себя исполнение обязанностей охранников тюрем и палачей, а также избегали вероятности убить на войне своего брата по вере из варварских племен. Чтимые Церковью воины-мученики обратились к вере в рядах армии, отказавшись от публичных жертвоприношений языческим богам. Обращение императора Константина узаконило христианство, и на Аральском собрании в 314 году церковь безоговорочно благословила воинскую службу христианским государям.

Именно христианским монастырям служил и великий Суворов. Посылая его в Итальянский поход, император Павел сказал: «Иди, спасай алтарь и троны». И великий полководец всю свою военную жизнь подвизался за Веру, Царя, Отечество. Польские кампании 1768 – 72 и 1794 года проводились им соответственно за избавление православного населения от расправы рьяных католиков и против масонской республики Костюшко. Большая часть боевой деятельности Суворова приходиться на турецкие кампании (1772-74 годы, 1787-91 годы). Это были войны, выражаясь современным языком, против воинствующего исламского фундаментализма. Итальянский и Альпийский походы Суворова были предприняты не против французов вообще, а против «атеев», как называл их сам Суворов, то есть против атеистов, воинствующих безбожников осуществляющих дотоле невиданную по масштабам разрушений революцию. Внутри самой Российской империи Суворов преследовал ранее разбитого самозванца Пугачева и громил национал-сепаратистов. В вопросах военной подготовки войск Государь уступил специалисту военного дела, назначив его командующим русскими войсками в Италии с очень широкими полномочиями, а позднее возвел Суворова в достоинство Генералиссимуса и князя Итальянского. Военные историки скрывают характеристику Суворова, как христианского полководца, лишь противопоставляя его деятелям прусской школы, как талант – бездарности, которая полностью игнорирует Промысел Божий в земной человеческой деятельности, подменяя его механическими схемами. «Молись Богу, Он нас водит, Он – наш генерал», - такой завет оставил своим войскам русский полководец. Не отрицая совсем необходимости планировки действий войск, Суворов никогда не привязывался жестко к своей диспозиции, а составлял лишь общий план, давая место действию Божию. В сражении при Кунбурне (1878 года), на празднике Покрова Пресвятой Богородицы, Суворов с войсками, будучи на Божественной Литургии, не прервал службы, несмотря на внезапный десант турок, а по окончании ее атаковал противника и – победил. На картине неизвестного художника, участника альпийского похода, изображен бой за «Чертов мост»: Суворов вместе с полковым священником молятся, воздев руки к небу. Молитва, общевойсковая и личная, занимала важное место в боевой деятельности Суворова. Живая и горячая молитва христианского полководца к Богу объясняет изумительные победы и удивительное соотношение потерь в руководимых Александром Васильевичем соединениях.

Другое отличие Суворова от прусской школы заключалось в предпочтении боя маневру, который он полагал лишь вспомогательным средством, ибо даже и окруженный враг еще не побежден. Еще одно важное отличие Суворова заключалось во взгляде на солдата, который считался у представителя той прусской школы механизмом, артикулом предусмотренным. Для повиновения применялись жестокость, воздействие на низменный инстинкты – с полным забвением духовных сил и потребностей. В суворовских полках предусматривалась строгая сознательная самодисциплина солдат с телесными наказаниями за наиболее тяжелые проступки (например, за мародерство). Но наказывалось не просто ослушание, а грех, который и самими православными солдатами, видевшими в Суворове богоданного вождя, рассматривался как поступок, достойный наказания. Суворов никогда не нарушал справедливости, не наказывал по одному своему произволу, чтобы добиться послушания лично себе. Суворову всегда была чужда жестокость по отношению к пленным и мирному населению чужой страны.

Возможно, жителям Уржумского района буде интересно узнать, что в 1686 – 87 годах воеводой в городе-крепости Уржуме был стольник Иван Большой Суворов, предок великого полководца. Отец Суворова, Василий Иванович, был в молодости адъютантом императора Петра. Будущий полководец воспитывался в петровской военной традиции и был знаком со многими соратниками Петра, например, с известным генералом Ганнибалом. Сам Суворов был одним из наиболее образованных людей своего времени, прекрасно знал все, что относилось к военному делу, говорил на 8 языках, гармонично сочетал это с православной верой.

Обращение к памяти Суворова оказывается нам, что петровская реформа, несмотря на свой подражательный характер, не вытеснило православной церковности даже у представителей высшего общества. Образ Суворова является нам все черты русского национального героя. Примечательно, что Александр Васильевич был назван в крещении в честь другого нашего героя святого благоверного героя – святого благоверного князя Александра Невского. И Суворов, подвизаясь в других исторических условиях, подтвердил свое духовное родство и преемство с благоверным князем – войном. И князь Невский и князь Итальянский, разделенные пятью столетиями, ограждали христианскую Россию, посвятившую себя на служение Богу.

Один из русских поэтов назвал Суворова «первым мечем России». Добавим: этот меч разил всегда по воле Божьей. И только такие герои, желающие послужить орудиями Промысла, могут принести пользу нынешней России.

Ю.Шмелев